Данный сайт не является СМИ и не является блогом в соответствии с законодательством РФ. Ограничение по возрасту: 18+

Охранные отделения и политические убийства
в Российской Империи

Стукач на провокаторе сидит и агентом погоняет – именно такое складывается впечатление, если внимательно изучать историю взаимодействия революционных организаций и охранных отделений Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской Империи (в просторечии и сам Департамент полиции, и его охранные отделения именовались одним коротким словом – «охранка»).

Наиболее ценным источником информации по данной теме является книга «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы», которую написал Владимир Михайлович Жухрай.

В интернете эта книга отсутствует, поэтому укажем выходные данные бумажного издания: Жухрай В.М. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. – М.: Политиздат, 1991.

Автор указанной книги, Владимир Михайлович Жухрай – генерал-полковник, доктор исторических наук, длительное время работал в советских спецслужбах и в аппарате И.В. Сталина и Л.И. Брежнева, почти половину своей жизни (40 лет из 85) посвятил изучению истории отечественных спецслужб, считался одним из наиболее авторитетных специалистов по этой теме.

В своей книге В.М. Жухрай по материалам архивов Департамента полиции рассказывает не только о таких банальностях в работе политического сыска, как вербовка и внедрение агентуры с целью получения информации о деятельности революционеров, но и о гораздо более серьёзных вещах.

В частности, как рассказывается в книге «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы», по указанию или при содействии высших чинов царских спецслужб совершались политические убийства.

Более того, руководители «охранки» нередко с помощью своих агентов сводили счёты друг с другом, устраняли конкурентов, мешавших продвижению по службе, или иным образом препятствовавших благополучию и комфортному существованию.

Приведём несколько наиболее интересных примеров.

В 1882 году начальником Петербургского охранного отделения был назначен Георгий Порфирьевич Судейкин. Этот деятель стал собирать компромат на высших государственных чиновников, в том числе министров Российской Империи, тем самым поставил их в зависимое положение, и попытался через них добиться своего назначения на должность товарища (заместителя) министра внутренних дел.

Однако министр внутренних дел и одновременно шеф Отдельного корпуса жандармов, Дмитрий Андреевич Толстой, противился назначению Судейкина, прекрасно понимая, что тот хочет в перспективе занять его место.

Д.А. Толстой организовал слежку за Г.П. Судейкиным, и получил информацию об очень интересной беседе Судейкина со своим помощником Петром Ивановичем Рачковским.

Как сообщается в книге В.М. Жухрая, Судейкин сказал Рачковскому, спросившему у него, почему он при ликвидации революционных организаций всегда оставляет на свободе несколько революционеров, буквально следующее:

Если в стране не будет революционеров, то не будут нужны и жандармы, то есть мы с вами, господин Рачковский, ибо некого будет выслеживать, сажать, казнить… Мы должны поставить работу охранных отделений таким образом, чтобы обязательно создать у государя императора впечатление, что опасность со стороны террористов для него исключительно велика и только наша самоотверженная работа спасает его и его близких от гибели. И, поверьте, нас осыпят всевозможными милостями.

Как справедливо опасался Толстой, Судейкин через некоторое время пришёл к выводу, что должности товарища министра ему слишком мало, и он захотел сразу стать министром внутренних дел.

В 1883 году начальник Петербургского охранного отделения Г.П. Судейкин решил убить министра внутренних дел Д.А. Толстого, и через царское окружение, которое он держал в руках компроматом, добиться после смерти Толстого своего назначения на его место.

Убить министра Судейкин поручил своему секретному сотруднику (то есть агенту, «стукачу», «сексоту») Сергею Дегаеву, члену революционной организации «Народная воля», незадолго до этого завербованному и склонённому к сотрудничеству лично Судейкиным.

Однако Дегаев, боявшийся, что его, как «киллера», ликвидируют после выполнения задания (чтобы замести следы), признался в стукачестве членам Исполнительного комитета «Народной воли», и рассказал им о порученном ему убийстве.

Руководители «Народной воли» решили сохранить жизнь Дегаеву (а вообще у них было принято стукачей и провокаторов убивать), и дали ему задание убить самого Судейкина, а после этого – и Толстого в придачу, и выделили в помощь коллег-революционеров Германа Лопатина, Николая Стародворского, Василия Конашевича и Василия Караулова.

Однако «народоволец» Николай Стародворский сам оказался сексотом, причём особо ценным, элитным, состоявшим на связи у самого министра внутренних дел!

Стародворский сообщил Д.А. Толстому о готовящемся покушении на Судейкина и на самого Толстого. Тогда министр выдал Николаю Стародворскому в награду тысячу рублей (тех, царских), и поручил ему принять участие в убийстве Судейкина, решив разделаться с начальником питерской «охранки» тем самым способом, которым тот хотел разделаться с ним.

16 декабря 1883 года во время встречи Судейкина с Дегаевым на конспиративной квартире, Стародворский и Конашевич убили главу Петербургского охранного отделения. Покушение на Д.А. Толстого так и не состоялось, и тот умер своей смертью в 1889 году.

Помощник убитого Судейкина, П.И. Рачковский, сделал впоследствии головокружительную карьеру, и стал заведующим заграничной агентурой Департамента полиции.

Как сообщает В.М. Жухрай в книге «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы», директор Департамента полиции Вячеслав Константинович Плеве получил из Парижа донесение, что находившийся там Рачковский имеет подозрительные контакты во французском руководстве, и направил в Париж генерала Сильвестрова для проверки деятельности Рачковского.

Однако, прибыв во Францию, Сильвестров был убит одним из агентов Рачковского, а вскоре был убит и агент, сообщивший Плеве о подозрительных связях заведующего заграничной агентурой.

А связи были очень серьёзные – французы вербовали Рачковского на самом высоком уровне, с ним встречались лично министр внутренних дел и даже сам президент Французской Республики! За согласие сотрудничать с Францией П.И. Рачковский получил полтора миллиона франков.

В.К. Плеве также выяснил, что П.И. Рачковский знал о планах революционера Петра Карповича убить министра народного просвещения Боголепова, но не принял никаких мер. В результате Боголепов был убит в феврале 1901 года.

Однако у Рачковского были очень высокие покровители в ближайшем окружении Николая II, и никакие компрометирующие материалы не приводили к его отставке. Лишился должности он только тогда, когда «нюх потерял», и влез не в своё дело.

В 1903 году Рачковский письменно сообщил матери государя, вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, что на её сына и его супругу пагубно влияет французский гипнотизёр Филипп, бывший при дворе предшественником «святого старца» Григория Распутина.

Мария Фёдоровна показала записку Рачковского Николаю, а тот, возмутившись вмешательством в личную жизнь царской семьи, потребовал от Плеве, который к тому времени уже стал министром внутренних дел, «немедленно избавить меня от опеки Рачковского». Плеве в тот же день уволил Рачковского со службы.

Бывший заведующий заграничной агентурой был сослан в Варшаву, а Плеве создал комиссию для расследования его деятельности.

Однако Рачковский с помощью своих друзей (в том числе и дворцового коменданта Гессе) надеялся вернуть благорасположение государя императора, но для этого необходимо было убрать Плеве, который активно собирал доказательства связей Рачковского с французскими спецслужбами, что могло привести Петра Ивановича в тюрьму или даже на виселицу.

Как пишет В.М. Жухрай, в январе 1904 года Рачковский встретился в Варшаве со своим давним и особо ценным агентом. Это был руководитель Боевой организации Партии социалистов-революционеров (эсеров) Евно Фишелевич Азеф.

Несмотря на то, что Рачковский был уже не у дел, Азеф немедленно явился по его приглашению.

Рачковский посоветовал Азефу для поднятия своего авторитета среди революционеров совершить громкое политическое убийство очень высокопоставленного чиновника, и рассказал Азефу, что Плеве создал комиссию по проверке деятельности, его, Рачковского, и всей подконтрольной ему агентуры.

По словам Рачковского, «Плеве сумел убедить государя императора, что мои тайные агенты – это вовсе не агенты полиции, а только фиктивное прикрытие для настоящих революционеров. Он, в частности, ссылался на вашу деятельность, и утверждал, что Азефа давно пора повесить». Тем самым Рачковский дал понять Азефу, что Плеве опасен для них обоих, и убить желательно не кого-нибудь, а именно Плеве.

После встречи с Рачковским Азеф приступил к организации покушения на Плеве, требовавшего длительной подготовки, и сильно затруднявшегося тем, что министр внутренних дел, опасаясь за свою жизнь, окружил себя многочисленной охраной.

Покушение сперва намечалось на 31 марта 1904 года, однако сорвалось из-за ошибок неопытных испонителей, и Азефу пришлось начинать всё с начала. В конечном итоге Вячеслав Плеве был убит 15 июля 1904 года.

Через 5 месяцев после убийства Плеве Рачковский был удостоен аудиенции у государя императора, и назначен на более высокую должность, чем до отставки – вице-директором Департамента полиции.

Столь долгий разрыв по времени объяснялся тем, что товарищ министра внутренних дел и директор Департамента полиции П.Н. Дурново, владея всей информацией о Рачковском, активно противился этому назначению, мотивируя это тем, что Рачковский продолжает поддерживать отношения со своими французскими кураторами, и продолжал бомбардировать царя аналогичными докладами даже после того, как получил Петра Ивановича к себе в заместители.

В книге «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы» приводится собственноручная резолюция Николая II на донесении П.Н. Дурново от 24 января 1905 года: «Желаю, чтобы вы приняли серьезные меры к прекращению сношений Рачковского с французской полицией раз навсегда. Уверен, что вы исполните приказание мое быстро и точно».

Выполнить царское приказание Дурново так и не удалось – в октябре 1905 года, уже став министром внутренних дел, он снова доложил Николаю о продолжающихся связях Рачковского с французами, и поставил вопрос об отставке предателя.

Однако Николай II в очередной раз отказался уволить Рачковского!

Секрет непотопляемости Петра Ивановича был прост: за него ходатайствовал перед царём недавно набравший силу при дворе святой старец Григорий Распутин.

Только в январе 1906 года П.И. Рачковский был формально отстранён от должности вице-директора департамента полиции, но фактически продолжал исполнять свои прежние должностные обязанности, о чём, например, сообщалось на заседании Государственной Думы 8 июня 1906 года.

И только после скандала в Госдуме новый министр внутренних дел и одновременно председатель Совета Министров Пётр Аркадьевич Столыпин окончательно отстранил Рачковского от руководства Департаментом полиции, и назначил его чиновником для особых поручений при МВД, при этом даже вывел его за штат ведомства, т.е. Рачковский стал просто «свадебным генералом» без полномочий.

Этого Рачковский Столыпину не простил.

С июля 1906 года начинается резкий и неожиданный рост числа террористических актов – боевики партии эсеров (социалистов-революционеров) одного за другим отстреливали или взрывали высших государственных чиновников, и это очень сильно подрывало авторитет Столыпина, вызывало сомнения в его способности покончить с революцией и террором.

Боевую организацию партии эсеров, напомним, возглавлял давний агент Рачковского Евно Азеф, который по совету куратора за два года до этого организовал убийство В.К. Плеве.

В августе 1906 года происходит покушение на самого П.А. Столыпина. Группа боевиков из организации революционеров-максималистов, состоявшей в основном из членов партии эсеров, устроила взрыв на даче Столыпина на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге.

Сам глава правительства не пострадал, но были убиты 24 человека, и тяжело ранены малолетние сын и дочь Столыпина.

Вскоре выяснилось, что в теракте участвовали эсеры, и чиновник по особым поручениям при министре внутренних дел Леонид Ратаев встретился с Азефом и поинтересовался его ролью в покушении на Столыпина.

Однако глава Боевой организации эсеров заявил, что к покушению на Столыпина он и его люди не причастны, это дело рук той части партийцев, которые ему не подчинялись. Более того, как пояснил Азеф, он, когда узнал, что другие эсеры готовят теракт на Аптекарском острове, сообщил об этом Рачковскому.

Всё это Азеф изложил в письменной форме, в объяснительной записке на имя министра внутренних дел.

Как пишет В.М. Жухрай в книге «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы», П.И. Рачковский был вызван к П.А. Столыпину, ему предъявили объяснительную записку Азефа, и Рачковский был вынужден признать, что знал о готовящемся покушении, но «решил, что это очередной вымысел полицейской агентуры», «не придал ему значения», и вообще, у него плохое здоровье, и «именно это сказывается на результатах работы».

После этого Столыпин предложил Рачковскому тут же в кабинете написать рапорт об отставке, и начертал на нём резолюцию: «Уволить в отставку по болезни».

Однако с отставкой П.И. Рачковского устранение царскими спецслужбами неугодных и конкурентов руками революционеров и агентуры не прекратилось.

Одним из организаторов подобных деяний был Александр Иванович Спиридович, заведующий охранной агентурой (в его функции входила охрана государя, членов императорской семьи, и высших должностных лиц империи, а также слежка за высшими чиновниками, в т.ч. за руководством МВД).

Кстати, А.И. Спиридович в своей книге воспоминаний «Записки жандарма» подтвердил, что православный священник Г.А. Гапон, один из организаторов Кровавого воскресенья, с 1903 года был агентом охранного отделения.

В августе 1911 года, незадолго до намечавшейся поездки Николая II и Столыпина в Киев, у Спиридовича состоялся с царём разговор, из которого следовало, что государь очень сильно недоволен председателем Совета Министров.

Через несколько дней Спиридович получил информацию, что молодой киевский анархист Дмитрий Богров по кличке «Митька-буржуй» собирается убить Столыпина во время поездки в Киев.

Вместо того, чтобы обезвредить Богрова, Спиридович решил использовать его для убийства Столыпина.

Облегчалось это тем, что Богров, согласно его агентурному делу, был завербован ещё в 1903 году (когда сам Спиридович возглавлял Киевское охранное отделение), и проходил под агентурным псевдонимом «Аленский».

Спиридович предположил, что Богров попытается через Киевское охранное отделение приблизиться к Столыпину, поэтому надо было подготовить Киевскую «охранку» к тому, чтобы они подвели Богрова к объекту покушения.

Сделать это было очень легко, так как начальник Киевского охранного отделения Николай Николаевич Кулябко был мужем сестры Александра Спиридовича, Ирины Ивановны.

А.И. Спиридович выехал в Киев, и объяснил Кулябко, что необходимо устранить Столыпина, который якобы готовит дворцовый переворот, и сделать это надо руками Богрова.

Через несколько дней Дмитрий Богров явился к Николаю Кулябко, и сообщил, что один из руководителей Боевой организации партии эсеров по кличке «Николай Яковлевич» приехал в Киев, и собирается убить Столыпина, когда тот будет посещать Киевский театр.

Бредовость этого заявления была очевидна – с какой радости эсер стал бы рассказывать о таких планах совершенно постороннему анархисту, увиденному первый раз в жизни?

Однако Спридовичу и Кулябко надо было не разоблачать Богрова, а помочь ему убить Столыпина, поэтому они притворились, что поверили, и дали задание Богрову прийти в театр и опознать «Николая Яковлевича», если он там появится.

А чтобы Богрова пропустили в особо охраняемое помещение, ему выдали именной билет, по которому можно было пройти в театр и не подвергаться личному обыску (тем самым появлялась возможность пронести в театр огнестрельное оружие).

А чтобы в театре никто Богрову не помешал, Кулябко выдал адъютанту Столыпина Есаулову билет на место не рядом с шефом, а в противоположном конце зала, и объяснил, что это нужно «по оперативным соображениям».

В результате 1 сентября 1911 года в Киевском театре Богров свободно подошёл к Столыпину, никем не остановленный, и дважды выстрелил в него в упор, причинив смертельные ранения, от которых глава правительства через 4 дня скончался. Причём время начала стрельбы выбрали таким образом, что царя и членов царской семьи в этот момент в зале не оказалось, хотя они должны были там присутствовать по плану мероприятия.

Каким образом Спиридовичу, Кулябко и Богрову удалось так точно подобрать момент покушения, чтобы государь и его семья не могли случайно пострадать при стрельбе, остаётся загадкой. Возможно, царя специально чем-то задерживали и отвлекали, не давая войти в зал.

После выстрелов Дмитрий Богров (агент «Аленский») был задержан, и через неделю после смерти Столыпина повешен по приговору военно-полевого суда, при этом его показания в суде, а также показания допрошенного в качестве свидетеля Кулябко не были зафиксированы в протоколе судебного заседания – протокола вообще не было, его не вели! Что они говорили в суде в действительности, можно только догадываться по воспоминаниям присутствовавших там очевидцев.

В 1912 году под давлением общественности Следственная комиссия первого департамента Государственного совета начала расследование в отношении Спиридовича, Кулябко и некоторых других чинов «охранки», с целью выяснения их роли в убийстве Столыпина.

В заключении Государственного совета по результатам следствия было указано, что Кулябко «создал условия для убийства Столыпина», у Спиридовича были выявлено «противозаконное бездействие», которое «привело к убийству Столыпина».

Однако в январе 1913 года Николай II распорядился не проводить суд над руководителями «охранки», чьи действия привели к убийству Столыпина. Кулябко был просто уволен, а в отношении Спиридовича вообще никаких мер принято не было.

Интересно, что сам Пётр Аркадьевич Столыпин заранее предвидел, что будет убит сотрудником «охранки». В журнале «Вопросы истории» (№ 12 за 1991 год) была опубликована стенограмма беседы бывшего председателя Государственной думы Российской Империи Александра Ивановича Гучкова с бывшим царским дипломатом Николаем Александровичем Базили (беседа состоялась 30 марта 1933 года, когда они оба проживали в эмиграции в Париже). Вот фрагмент из этой беседы:

Базили: Спиридович был замешан?

Гучков: Картина была такая. Не знали, как отделаться от Столыпина. Просто брутально удалить не решались. Была мысль создать высокий пост на окраинах, думали о восстановлении наместничества Восточно-Сибирского. Вот эти люди, которые тоже недружелюбно относились к Столыпину (тем более, что в это время Столыпин назначил ревизию секретных фондов Департамента полиции), словом, они нашли, что можно не мешать... В это время в левых кругах создалась атмосфера какая-то покушений на Столыпина. Когда я вернулся с Дальнего Востока, мне об этом сообщили и указали, что можно ждать покушений (…)

Так как предвиделась поездка Столыпина в Киев, то я его предупредил об этом, и у меня определенно сложилось впечатление, что что-то готовится против Столыпина. (…) У меня до сих пор сохранилось убеждение, что в этих кругах считали своевременным снять охрану Столыпина. Любопытно следующее: я потом узнал, что Столыпин не раз говорил Шульгину: «Вы увидите, меня как-нибудь убьют и убьет чин охраны...»

Обратите особое внимание на «ревизию секретных фондов Департамента полиции». В ходе этой ревизии могла быть выявлена недостача денежных средств, предназначенных для работы с агентурой и других секретных мероприятий. Не это ли стало последним и самым весомым аргументом для нечистых на руку чинов «охранки», привыкших путать государственный карман со своим собственным, и боявшихся разоблачения?

Помимо убийства Столыпина, заведующий охранной агентурой генерал Спиридович был причастен и к убийству святого старца Григория Распутина.

Как пишет В.М. Жухрай в книге «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы», в ноябре 1916 года у Спиридовича состоялась встреча с послом Франции в России Морисом Палеологом, который сказал, что по его информации, Распутин пытается организовать сепаратный мир с Германией (тогда, напомним, шла Первая мировая война; Россия и Франция являлись союзниками, воевавшими против Германии), и, чтобы не допустить сепаратного мира, необходимо устранить Распутина.

Спиридович согласился это сделать за 5 миллионов франков.

Но самому ему пачкать руки не пришлось, так как Спиридович получил агентурное донесение, что великие князья Дмитрий Павлович и Кирилл Владимирович, князь Феликс Юсупов, и ещё несколько человек, готовятся убить Распутина.

Спиридовичу просто надо было им не мешать, и создать все условия, максимально облегчающие совершение убийства святого старца.

Для этого заведующий охранной агентурой сократил количество охранников Распутина с тридцати человек до четырёх, которые дежурили по двое, сменяясь через сутки. Информация о заговоре была сокрыта, чтобы Петербургское охранное отделение не могло помешать заговорщикам.

Кроме, того, чтобы обезопасить себя от ответственности за непринятие мер к охране Распутина, Спиридович показал Николаю II донесение своего секретного сотрудника Червинской, работавшей у Распутина под видом экономки.

В донесении сообщалось о подслушанном разговоре Григория Распутина с Феликсом Юсуповым, стремившимся влезть в доверие к Распутину и заманить его к себе в дом. В ходе этого разговора Распутин сказал, что царь управлять государством не может, и его надо отправить отдыхать в Ливадию, а управление передать императрице Александре Фёдоровне.

Прочитав донесение, Николай II велел Спиридовичу «принять надлежащие меры», не уточняя, какие.

«Меры» к тому времени уже были приняты – сократили охрану и не мешали заговорщикам, а в день, на который намечалось убийство, были приняты дополнительные «меры».

Охранники Распутина, Козлов и Максутов, по неизвестным причинам не стали его сопровождать во дворец князя Юсупова, и там, в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года, святой старец был убит. Охранники впоследствии сказали, что якобы Распутин сбежал от них без предупреждения, и они не могли его догнать.

Однако до этого Распутину не удавалось выйти из поля зрения охранников вообще ни разу, и они всегда и везде сопровождали его, во время всех поездок, визитов, пьянок и гулянок. Возможно, в этот раз им просто было приказано не сопровождать старца, и остаться на месте, чтобы не мешать заговорщикам.

После получения известия об убийстве Распутина Николай II «был в таком радостном настроении, в каком его не видели с самого начала войны».

Однако императрица Александра Фёдоровна, увидев привезённое в Чесменскую часовню тело Распутина, упала на труп и билась в истерике, из-за чего Николай II приказал присутствовавшему при этом Спиридовичу «Поднимите императрицу», однако государыня закричала «Не сметь ко мне прикасаться, мерзавцы! Как вы могли снять охрану Григория Ефимовича?».

Видимо, она поняла, кем и зачем это было сделано.

Поэтому после похорон Распутина генерал Спиридович был отстранён от должности заведующего охранной агентурой, и отправлен градоначальником в Ялту, по официальной версии – «в связи с болезнью».

В книге В.М. Жухрая «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы» рассказываются и другие интересные факты:

– в 1907 году начальник Петербургского охранного отделения Александр Герасимов через своего агента Филимона Казанцева организовал убийство депутата Государственной Думы Г.Б. Иоллоса;

– тот же Герасимов в том же 1907 году через того же агента Казанцева организовал покушение на бывшего председателя Совета Министров Российской империи Сергея Юльевича Витте (тот остался жив только по счастливой случайности – взрывное устройство, заложенное агентом Казанцевым в печную трубу дома Витте, было обнаружено прислугой);

– высшие чины охранного отделения, дабы выслужиться перед государем, раскрывали сфальсифицированные, реально не существовавшие заговоры, на роль руководителей которых назначались агенты «охранки»;

– товарищ министра внутренних дел генерал-лейтенант Курлов обложил данью всех региональных начальников охранных отделений – они должны были платить ему определённую часть от денежных сумм, выделявшихся на содержание агентуры, а также присвоил миллион рублей, выделенных на организацию той самой поездки в Киев, во время которой был убит Столыпин.

В книге В.М. Жухрая приводится масса примеров внедрения агентов-провокаторов в различные революционные партии, так что складывается впечатление, что если бы «охранка» разом арестовала свою собственную агентуру, то все революционные партии были бы полностью дезорганизованы, и совершать революцию было бы просто некому.

Поэтому возникает очень интересный вопрос: кто же причинил Российской Империи больше вреда – революционеры, или те, кто по долгу службы должен был с ними бороться?

Биографии
История
Музыка
Природа